Мои кулинарные эксперименты продолжаются. Вчера я познал, как готовить солянку. Традиция приготовления этого блюда, общеизвестно, корнями уходит в древние времена, когда люди, оседлав древнеископаемых птеродактилей охотились на мамонтов. Тогда же и зародилась традиция пихать в котел всякую фигню, пойманную/сорванную во время охоты: зелень, рога, копыта, шкуру мамонта, полукопченую колбасу и прочие нецивилизованные продукты. Несколько дней назад я проснулся посреди ночи весь в холодном поту. Слезы сами катились из моих глаз, а губы произносили странные звуки, что-то вроде "ыргргр" или, быть может, "грпррр". Я понял, что это предки говорят во мне. Я немедленно разбудил жену и сказал ей, обратив горящий взор на пол, на толщу веков, под котором они, мои предки, погоребены: - Это случилось, Яна. Яночка в страхе прикрыла рот ладошкой. - Мне нужна полукопченая колбаса, - прошептал я. - И кастрюля. - О, Господи... Боже мой... - Ты понимаешь. Я не могу иначе, - сказал я и поднялся на ноги. - Я не могу жить, как иные, не могу радоваться редким лучикам света в череде беспросветных дней. Я сделаю это. Приготовлю солянку. - Вова, но... Я был тверд. Отрощенными специально для этого случая ногятми я разорвал пространство (пространство разорвалось с глухим хлопком, посыпалась труха) и запустил руку в измерение, название которому никто так и не удосужился придумать - такое оно ужасное и вонючее. В самом темном уголке этого ужасного измерения я обнаружил спрятанный века назад артефакт - кастрюлю - и тут же телепортировался на кухню. Зажег плиту, кастрюльку поставил на огонь и, посвистывая, прогулялся по кухоньке, впитывая ароматы еды, уюта и прочие приятные ароматы. Напевая под нос детскую песенку, я налил в горячую кастрюлю подсолнечное маслице (предверительно понюхав его: о, этот запах я люблю с самого детства!), чтоб полностью покрылось дно. Потом я телепортировался назад во времени, достал полукопченую колбаску, молочные сосиски, копченую грудинку, все это ловко и красиво нарезал соломкой, потом взял лук и тоже нарезал его, работая ножом, как заправский кулинар. Процесс очень сложный и тонкий, изредка я подстегивал уставший организм горячим глинтвейном из термоса; ароматы корицы витали в воздухе, дразня мой чуткий нос. Но расслабляться (кстати, вы заметили, что в этом слове присутствует мое самое любимое сочетание букв?) было рано. Темная сторона силы, ползущая из разорванного пространства, мечтала вернуть магическую кастрюлю. Мне приходилось до рези в глазах жмуриться, чтобы справиться с темной стороной силы, не дать ей проникнуть в наше доброе измерение. И вот я кидаю все, что до этого нарезал, в кастрюлю и обжариваю. Туда же отправляются кусочки помидоров, морковка и томатная паста. Я тушу все это. Несмотря на боль, несмотря на то, что тьма заволокла уже кухню и подбирается к единственному светлому пятну - огню на плите. Я доливаю в кастрюли воды. Мои руки, почти белые, вцепились в края плиты. Я чувствую невыносимую боль, но я справлюсь, выполню наказ предков! Вода закипает, и я, обарывая сопротивление тьмы, кладу в кастрюлю несколько консервированных огурчиков (корнишончиков, блять!), картофель и маслины. Тьма проникает в меня. Я не вижу света и действую наугад. Моя солянка томится, а я, истекая кровью (какая драма!), уставший, израненный, из последних сил кладу в кастрюлю две-три дольки лимона и зелень... Потом Янка включает на кухне свет, и мы начинаем есть. Вкуснейшая, кстати, штука; до сих пор слюнки текут, как представлю, как я ее ем. Вот, кстати, представил. Текут сволочи.
(34 комментария) - ()
[ В начало | Новая запись | | | Войти/Выход | Поиск | Аккаунт | Карта сайта ]