Остров в океане
Между прочим, предыдущую неделю мы провели вот тут вот.

Место совершенно сказочное. В собственном смысле этого слова - чувствуешь себя забравшимся в какое-то приключенческое кино с фентезийным уклоном: действующий вулкан, умопомрачительные "молодые" горы с глубокими каньонами и и круглыми долинами-"цирками", окруженными отвесными стенами километровой высоты, водопады, тропические леса, райские птицы, орхидеи... Среди всего этого ходят креолы с креолками, говорят на смешном креольском языке, собранном из обломков исковерканного французского: "Ром ле па бон бусон, меме и ле буа кан мем..." ("Ром - вещь невкусная, но я его все равно пью" - островная народная мудрость.) Ром, между тем, вполне ничего себе: пьется в огромных количествах разбавленным разными тропическими соками (в этом случае называется "понч") или настоянным на фруктах, пряностях, всяких корочках, семечках и корешках (тогда называется "ром аранже" - то есть "ром украшенный")...

Гастрономические впечатления заслуживают отдельного большого рассказа, на который я, может быть, когда-нибудь отважусь. Но вот одним своим восторгом - не терпится мне поделиться. Дело в том, что всякому человеку, для которого гастрономическая культура представляет собою некую важную часть жизни, остров готовит изумительный сюрприз: встречу лицом к лицу с существами, на самом деле, давно и хорошо знакомыми, но остававшимися загадкой долгие годы, будившими смутные фантазии и острое любопытство.

Вот например, стоит приглядеться к высоченным кустам местной бузины, что в изобилии растет по обочинам здешних дорог, образуя многокилометровые живые изгороди, чтобы с изумлением обнаружить: да это ж знаменитый "розовый перец" (baie rose - во французской традиции), который у нас обычно покупается в крошечных баночках, и потом так замечательно смотрится в соусах, маринадах, рыбных паштетах и всяких экзотических галантинах. Вот же, глядите (на все картинки можно и нужно кликать):



А вот этот плющ, поднимающийся по стволу финиковой пальмы, при ближайшем рассмотрении оказывается перцем, наоборот, черным.



Точнее, как известно - одновременно и черным, и серым, и белым, и зеленым - в зависимости от того, на какой стадии спелости будут сорваны эти зерна и какой обработке в дальнейшем они подвергнутся.



Ну, а вот это что за веревка там вьется? Похоже на широко распространенное в наших краях цепкое и, в буквальном смысле, навязчивое горшечное растение по прозвищу "мужегон"? И что это на этой чахлой лиане там за жирная фасоль внизу висит?



А это, друзья мои, ваниль. Стручкам, правда, предстоит еще дозреть, а потом пройти обработку, которая в здешних краях продолжается чуть ли не год: стручки сначала "бланшируют" три минуты в кипятке, потом "запаривают" в деревянных ящиках, укрывая в несколько слоев толстыми шерстяными одеялами, потом несколько месяцев выдерживают в других ящиках, герметично закутанных в пергамент и полиэтилен, потом сушат в печах, потом проверяют КАЖДЫЙ стручок вручную (достаточно просушенный, он должен липнуть к пальцам), потом, если надо, досушивают на солнце, потом сортируют, увязывают в аккуратные пучки...

Понюхаем эти ванильные "сосиски" прямо на лиане,



убедимся, что ничем особенным они в таком - свежем - виде не пахнут, и пойдем дальше по тропинке изумительного парка, гле встречаются нам все эти чудеса.

Ну, по дороге натыкаемся на вещь не столь уж экзотическую - кофейное дерево:



Это много кто видел. Ничего особенного. Удивимся только, что эти вот "орехи" на ветках (пока сильно недозрелые, впрочем) почему-то тоже называются "бобами".

Десяток шагов дальше по тропинке - и взволнованный европейский путешественник оказывается в густых зарослях кока-колы. Кока-кола растет одновременно по обе стороны пути, поскольку представляет собою два отдельных растения. Направо - кока, хорошо заметная своими кроваво-красными красивыми, но совершенно безвкусными и бессмысленными ягодами:



Налево - кола (вообще-то растение известно своими орехами, но в кокакольное производство идут как раз листья):



Понятное дело, что кока пользуется у путешественника гораздо большим вниманием и уважением, нежели кола, на которой и орехов-то никаких не видать. Самочинные русские натуралисты, во всем желающие дойти до самой сути и взбудораженные смутными воспоминаниями о когда-то прочитанных отчетах тех, кому посчастливилось испытать на себе удивительные свойства коки на ее родине, в Андах, - все как по команде срывают по нескольку листочков, запихивают их за щеку и принимаются прилежно жевать. Минут через десять выплевывают вяжущий зеленый комок с единодушным вердиктом: "Нифига. Не вставляет". Действительно, оказывается, что для "вставляния" предназначена несколько иная - крупнолистная - разновидность коки. А здешняя, мелколистная, если на что и годится то именно на производство божественного напитка, столь удачно сопровождающего макдональдсовские гамбургеры. Ну, вот. Отплевавшись и утеревшись - продолжим экскурсию.

Потянув носом, обнаруживаем тонкий, нежный, но совершенно незабываемый аромат зубоврачебного кабинета. Так и есть: гвоздичное деревце у самой тропинки. Хилое. Тощее. Но гвоздичного масла в его листьях (того самого, на котором советские зубодеры-пломбоделы размешивали свой цемент) уже предостаточно. Жаль только бутонов, из которых получатся те самые "гвоздИчные гвОздики", столь дорогие сердцу любителя глинтвейнов (или, скажем, самодельных пряников), пока на ветках не видать:



Чуть дальше - еще один задохлик. Тощая, вроде, хворостина, под любым ветерком гнется, но тут уж точно не ошибешься, чем ценна и полезна. Хоть листок разотри между пальцами и понюхай, хоть веточку пожуй, хоть коры кусочек отколупни. Она. Не перепутаешь. Корица:



А я ее всегда каким-то кряжистым дубом себе представлял... Это как же, интересно, с нее кору-то режут? А вот так и дерут: поясками. Вокруг всего стволика. Оттого она и сворачивается дудочками. И, что удивительно, любое дерево от такой операции бы сдохло: ведь начисто шкуру обдирают, прямо заживо. А корице - ничего. Новая отрастает как ни в чем не бывало.

Ну, и напоследок еще одно ботаническое переживание. Вот угадайте, что это за бамбук:



Может, камыш? Папирус? Переросшая кукуруза? Очумевшая от жары тимофеевка луговая? Мятлик дубравный, озверевший в тропических джунглях? Нет, дорогие ребята. Это кардамон, представьте себе. Правда, сами душистые стручки-коробочки появляются не на этих неопрятных стеблях. Самые важные ветви, на самом деле, стелются по земле, у подножия высоченных тростин. На них-то и появляются цветы, напоминающие маленькую, кривоватую орхидею. Вот отцветут - и оставят коробочки с черными густопахучими семенами внутри:



В общем, там еще много чего было поглядеть, понюхать и попробовать на зуб. При случае продолжу. А пока - жаркий привет всем гвоздикам, кардамонам и перцам, томящимся на наших кухнях в тесных банках и душных коробках, от их свободных и счастливых под тропическим солнцем родственников. Я с ними теперь лично знаком. И могу засвидетельствовать: жизнь у них там, на Острове, райская.

(кросспостед)