ПЛОДЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Туристы в чужой стране, как дети во взрослой компании - самого
главного им не рассказывают, в серьезные игры играть не берут. От
этого туристы, как и дети, вынуждены долго блуждать в тумане ложных
представлений, полунамеков и полуправд.
Самым оскорбительным образом это дело поставлено во Франции, стране,
где согласно распространенному туристическому заблуждению, люди
питаются исключительно лягушками и улитками, с закрытыми глазами
определяют год урожая вина в запечатанной бутылке, с негодованием
отказываются от устриц в месяцы, по таинственному произволу этимологии
лишенные в названиях буквы "р", и всем ароматам на свете предпочитают
сумеречное амбре козьего сыра.
Весь мир считает, что французы первостатейные гурманы, и у мира в
кармане имеется достаточно аргументов в подтверждение этого вздорной
мысли. Спорить с миром также бесполезно, как и пытаться закрыть раз
откупоренную бутылку шампанского.
Да и зачем спорить - разве есть еще
на свете страны, где сортов сыра и соусов столько же, сколько дней в
году, где выдающимся поварам дают государственные награды и где
рождение нового блюда вызывает восторг, сопоставимый с открытием новой
звезды.
И тем не менее.
У каждой нации имеется свой скелет в шкафу. Что-то такое, что ломает
стройную концепцию мироздания и повисает мучительным вопросом в
безоблачном небе смысла.
Так вот, французы - эти знатоки вин и гурманы вонючего сыра -
совершенно необъяснимою, странную любовью любят картошку. Я много раз
спрашивал об этом у самых компетентных людей, но все они пожимали
плечами, отшучивались, как все взрыслые, которых пятилетний ребенок со
всей серьезностью своего возраста спрашивает - откуда, каким именно
манером и зачем он появился на свет.
Но я действительно не понимал, почему народ, брезгливо
отворачивающийся от устриц в летние месяцы и тратящий двадцать четыре
часа на приготовление соуса борделез подает к этому соусу жуткие,
сочащиеся маслом, как новенькие железнодорожные шпалы, брусочки
жареной во фритюре картошки. И чаще всего в меню ресторанов просто не
было альтернативного гарнира.
Что-то во всем этом не сходилось.
Я ел эту картошку на обед в парижских бистро, ее же мне давали на ужин
в Ницце. В маленьких забегаловках атлантического побережья и в больших
ресторанах Дордони я вновь и вновь натыкался на нее. Я был в десятках
ресторанах Франции, и везде масло капало с хрустящих ломтиков, хоть
вызывай путевого обходчика с обтирочными концами, и брусочки эти
напоминали дрова, из которых сложен костер, на котором поджариваются
грешники, склонные к чревоугодию.
При этом поразительно, сколько внимания, тщания и любви уделяли повара
основному блюду, как подробно они отбивали котлету, как удивительно
тонко пестовали кислинку соуса и как лаконично они обходились с
зеленым горошком - и сколь мало сил они тратили на картофель. Он
всегда был грубо наструган и зажарен до состояния чипсов, а порой и
кондиции угля. Он был чаще всего просто несъедобен даже в ресторанах,
едва ли не достучавшихся до мишленовской звезды.
Но самих французов это нисколько не смущало, они хрустели этими
чипсами, закидывали их в себя, как дрова в адскую топку и их
совершенно не смущало ни количество, ни качество этой дьявольской
снеди.
Они вели себя непринужденно, как шпагоглотатели, сопровождающие
свой убийственный номер обворожительной улыбкой.
Есть статистика, согласно которой французы съедают картошки
больше, чем немцы и американцы в пересчете на одну жующую голову. Во
Франции даже есть целый институт, который занимается исключительно
проблемами картофеля и тем, как его едят. Институт даже издает
книги, посвященные картофелю, в которых этот овощ академично
вписывается в социо-культурный контекст.
Я полистал одну такую брошюру, и вот что выяснил.
Во Франции картофель появился в семнадцатом веке на королевском столе.
Народ при этом картофеля совершенно не принял. Крестьяне считали, что
он разрушает почву, а на вкус омерзителен, как английский табак. Почти
двести лет знать пыталась насадить картошку на полях своей страны,
готовы были осыпать льготами всякого, кто начнет ее культивировать, и
все время натыкалась на решительное противодействие. Иногда дело
кончалось даже кровопролитием.
Но в царствование Людовика XVI им вместе с советниками был придуман
такой трюк. Где-то под Версалем или Фонтенбло были засажены целые поля
картофеля, и вокруг них выставили вооруженную охрану. Солдаты стояли
вокруг полей все лето, грозно выставив ружья и не подпуская к полю ни
одной живой души. Крестьяне любопытствовали, что за злак тут
культивируется, но в ответ слышали только, что это собственность
короля и им знать деталей не положено, только король в курсе, зачем
все это.
Однажды ночью вся охрана неожиданно была снята, и
заинтригованные крестяне вкрали с королевских угодий все до последнего
клубня. В том же году короля казнили, картошка прижилась, но, такое
впечатление, что секрет ее необходимости французам он так и унес с
собой в могилу.
Но они упорно, двести лет уже пытаются понять, что же
такого нужно было от этого овоща королю Людовику, для пропаганды
картошки даже носившему в пелице бледно-голубые картофельные цветы.
![[info]](2006.09.27_%2812.10.00%29_2172653.files/userinfo.gif){kind=small}
kuzma_diary) пишет в ![[info]](2006.09.27_%2812.10.00%29_2172653.files/community.gif){kind=small}
kitchen_nax
