возвращение в брайдсхед-2
Недавно, с подачи
maxnicol здесь
обсуждался знаменитый ужин из "Возвращения в Брайдсхед". К его меню было несколько вопросов - почему черная икра в блинах поливается растопленным маслом и сметаной, отчего к морскому языку подается красное Clos de Bèze, и зачем утку едят с "хрустом костей, брызгами крови и кипящего жира".
Мне помнилось описание этой трапезы, которая в романе служит неким символом противостояния аристократизма и нуворишества. "Хорошо помню тот ужин -- суп из oseille, морской язык в белом винном соусе, caneton a la presse, лимонное суфле. В последнюю минуту, боясь как бы все это не показалось Рексу слишком простым, я прибавил caviar aux blinis."
Обнаружив дискуссию, я погрузилась в детали.
Прежде всего, оказалось, что Clos de Bèze 1904 заказывалось не к языку, а к утке:
"I let him give me a bottle of 1906 Montrachet, then at its prime, and, with the duck, a Clos de Beze of 1904."
В русском переводе все соответствует:
"Что до вина, то я дал ему возможность угостить меня бутылочкой "монтраше" 1906 года, тогда в самой поре, а к утке -- "Кло де Бэз" 1904 года."
Примечания от "A Companion to Evelyn Waugh’s Brideshead Revisited":
"1906 Montrachet ... Clos de Bèze of 1904 - excellent wines from Burgundy. Montrachet is a Grand Cru white wine of intense flavour and loveliness; Clos de Bèze a superb red from the commune of Gevrey-Chambertin."
Дело в том, что в тексте, как и за ужином, язык почти не запоминается:
"Морской язык был так прост и ненавязчив, что Рекс его не заметил. Мы ели под музыку пресса -- хруст костей, шипенье капель крови и костного мозга, стук длинной ложки, обливающей соком нежную грудку. Здесь последовала пятнадцатиминутная пауза, когда я выпил первый стакан "Кло де Бэз", а Рекс закурил первую сигарету."
"Брызг крови и кипящего жира" тут нет. Даже и "шипенье капель" неадекватно: в оригинале - drip, просто капанье. "We ate to the music of the press--the crunch of the bones, the drip of blood and marrow, the tap of the spoon basting the thin slices of breast".
Но все эти звуки все равно производятся не за столом. Это повар (видимо, кухня находится рядом) проделывает свои манипуляции, пока герои еще доедают язык, но внимание их уже занято уткой.
В "Компаньоне" есть пояснения к caneton a la presse - "утке под прессом", которая была любимым блюдом жены Ивлина Во еще со дня их свадьбы:
"duckling served with a sauce prepared from its own pressed juices. Usually the duck is placed in the duck press after its breast meat has been removed for cooking."
Нужно добавить, что ужинают они у Paillard в противовес Ciro, к которому привык нувориш Рекс. Paillard - весьма почтенный ресторан, согласно Компаньону, был основан еще в 1880 году и находился на углу Rue de la Chaussée-d’Antin и бульвара Капуцинов. Компаньон удивляется тому что Рекс не слышал об этом заведении. Шеф его, M.Paillard, обучался еще у Эскофье. А утка его, как утверждает Larousse Gastronomique, конкурировала с уткой из Тур д'Аржан.
Что до блинов, с которых начался разговор. Здесь, видимо, никакой ошибки нет, так и было принято:
"Горячее масло и сметана смешались и полились, отделяя каждую серо-зеленую икринку и окружая ее золотисто-белым ореолом." "The cream and hot butter mingled and overflowed separating each glaucous bead of caviar from its fellows, capping it in white and gold".
Ошибка может быть разве что в сметане - здесь не sour cream, а просто cream. Сливки?
"-- Я люблю подсыпать накрошенного луку,-- сказал Рекс.-- Один знающий тип говорил, что это придает вкус.
-- Вы сначала попробуйте без лука,-- ответил я."
Видите, все же луку накрошить наш герой-художник не позволил.
Некоторые критики считают, что Ивлин Во в "Возвращении в Брайдсхед" чересчур чувственно отнесся к еде. Sean French считает описание этого ужина почти порнографическим. Но тут же извиняет автора - поскольку, по словам самого Во, роман писался в 1944 году, во время "соевых бобов и Basic English". Неудивительно, что черная икра с маслом и даже со сливками могла быть соблазнительным фантазмом.
Вообще в романе очень романтические описания снеди и вин.
"Мы усаживались с ним в "Расписной гостиной", перед нами на столе стояли три раскупоренные бутылки и по три бокала против каждого. Себастьян разыскал где то книгу о дегустации вин, и мы неукоснительно следовали всем ее наставлениям. Бокал слегка разогревали над пламенем свечи, на треть наполняли вином, вращая, взбалтывали, грели в ладонях, смотрели на свет, вдыхали аромат, осторожно потягивая, набирали в рот, перекатывали на языке, и вино звенело о небо, словно монета о прилавок, потом запрокидывали головы и ждали, пока оно стечет тонкой струйкой по горлу. А потом мы говорили о нем, заедая печеньем, и переходили к следующему вину; затем от него возвращались к первому, затем к третьему, и вот уже все три оказывались в обращении, и мы путали бокалы и спорили, который из-под какого вина, и передавали их друг другу, и вот уже в обращении оказывалось шесть бокалов, иные из них содержали смесь, так как мы наполнили их по ошибке не из той бутылки, и в конце концов мы принуждены были начинать сначала, взяв опять по три чистых бокала, и бутылки пустели, а наши высказывания о их содержимом становились вдохновенней и прихотливей.
- ...Это вино робкое и нежное, как газель...
– Как малютка эльф. ...вся в белых яблоках на гобеленовом лугу. – Как флейта над тихой рекой.
– ...А это старое мудрое вино.
– Пророк в пещере.
– ...А это жемчужное ожерелье на белой шее.
– Как лебедь.
– Как последний единорог.
Мы покидали золотой свет свечей нашей столовой ради света звезд на террасе и сидели на краю фонтана, остужая ладони в воде и пьяно слушая ее плеск и журчанье среди искусственных скал.
– По-вашему, обязательно нам каждый вечер напиваться? – спросил меня как-то утром Себастьян.
– По моему, обязательно.
– И по моему, тоже."
Источники:
Brideshead Revisited. Оригинальная версия
Возвращение в Брайдсхед. русская версия. перевод И. Бернштейн. Редактор И. Архангельская.
A Companion to Evelyn Waugh’s Brideshead Revisited
Один из рецептов утки под прессом
Sean French. I love the Olympics...